Похвалялась синица море поджечь…
Во всём другом Парацельс не выходил из круга обычных для алхимии представлений, писал привычным для алхимиков языком. Он утверждал, в частности, что в желудочно-кишечном тракте обитает некий «верховный дух Архей», управляющий жизненными процессами, отделяющий полезное от вредного, противодействующий отравлению, регулирующий пищеварение. Если, говорил Парацельс, заболевает сам Архей, то работа организма нарушается, и тогда соблюдение равновесия между нужными веществами может и не оказать ожидаемого действия. Купить тестомесы food-complex.ru.
И совсем не по склонности к хвастовству, а как истый алхимик он уверял, что знает секрет приготовления философского камня и демонстрировал «превращение железа в медь», погружая нож в раствор медного купороса. А в одном из своих сочинений он писал: «Знайте, что все семь металлов рождены из троякой материи, а именно: из Меркурия, Сульфура и Соли, однако они отличаются друг от друга и имеют особую окраску. Таким образом, Гермес сказал вполне правильно, что все семь металлов произведены и смешаны из трёх субстанций; подобным же образом из этих субстанций составлены тинктуры и философский камень…»
Полемика, вызванная Парацельсом, не ослабевала и после его смерти. Но дело своё Парацельс сделал: химия из душных монастырских келий перекочевала в аптеки, которые до этого времени представляли собой не более чем склады различных кореньев и вытяжек. Её стали изучать на медицинских факультетах университетов. Долгое время основным учебным пособием служил обширный курс, составленный натрохимиком Андреасом Либавием. Этот труд, названный «Алхимией», Либавий написал в значительной части на основе собственных наблюдений и исследований. Он дал развёрнутые характеристики известным к тому времени веществам, привёл способы их получения, рецепты приготовления различных лекарственных смесей. Предложил даже проспект химической лаборатории, иллюстрированный чертежами, сопровождаемый сведениями о химической посуде, аппаратуре, нагревательных приборах. Как и следовало ожидать, трансмутацию металлов этот учёный считал реальным процессом. В частности, именно этим он объяснял осаждение меди из раствора на железных предметах.
Современник Либавия Ван-Гельмонт был широко образованным и талантливым учёным-натрохимиком. Располагая средствами, он большинство своих исследований провёл в собственной домашней лаборатории. В своих сочинениях он, может быть, впервые подверг сомнению положение Аристотеля о четырёх элементах-качествах. Аргумент при этом, правда, нельзя считать достаточно веским: Аристотель-де не был христианином, а потому его утверждения не могут быть достоверными и убедительными.
Не могут, считал Ван-Гельмонт, быть истинными составными частями всех тел и элементы алхимиков — ртуть, сера и соль, ибо их присутствие в телах доказать нельзя. Главной составной частью всех тел, по утверждению этого учёного, является… вода. К такому выводу привёл его ставший хрестоматийным знаменитый опыт с пятилетним выращиванием ивы в цветочном горшке. Дерево, в течение этого времени ничего не получавшее, кроме воды, дало (с учётом опавших листьев и веса земли) привес более 164 фунтов.
Исследования Ван-Гельмонта положили начало развитию химии газов, и его можно считать родоначальником пневматической химии. И сам термин «газ» введён этим учёным. Довольно подробные сведения дал Ван-Гельмонт об углекислом газе, который он назвал «лесным духом» (или лесным газом).
Ван-Гельмонт высказал весьма важное положение о том, что элемент («первоначальная материя»), даже подвергнутый химическим превращениям, в известном смысле сохраняет свою индивидуальность во вновь образованном продукте. Он показал, что серебро после растворения в азотной кислоте содержится в растворе и может быть оттуда выделено в виде рогового (хлористого) серебра, из которого можно получить и металлическое серебро. Проводя параллель, Ван-Гельмонт пришёл к заключению, что известный всем пример с появлением меди на железе никак нельзя считать подтверждением превращения металлов. Просто медь выделяется из раствора и осаждается на железе.
Правда, в этом Ван-Гельмонт не был первым. До него о том же говорил, например, Анджело Сала, но авторитет Ван-Гельмонта как экспериментатора был настолько высок, что пальма первенства в опровержении одного из стойких заблуждений алхимиков досталась ему. Это никак не означает, что Ван-Гельмонт вообще противник алхимии. Совсем наоборот. В идею трансмутации он верил безоговорочно и даже описал опыт, в результате которого ему удалось якобы превратить ртуть в золото и серебро с помощью ничтожного количества философского камня. Однако Ван-Гельмонт ни словом не обмолвился, как досталось ему это чудодейственное вещество — заветная мечта алхимиков.
Смотрите также
Современные дизельные, судовые и тяжелые моторные топлива
...
Первичная подготовка нефти
...
Серебро
...